Принадлежность СССР. Торпедный катер типа Г-5 . Прежнее название ТКА № 134, с 6.08.1942 г. ТКА № 56, а с 29.07.1943 г. ТКА № 35
Построен в 1941 г. 5.08.1941 г. зачислен в состав ЧФ. С 3.07 по 10.09.1942 г. входил в состав АВФ ЧФ.

15.11.1943 г. ТКА обеспечивал высадку пополнения десанта, подорвался на мине и затонул, экипаж спасен.

Катер был обнаружен клубом «Нептун-ПРО» (ЭПРОН) в 1999 году в Керченском проливе, в точке с координатами N45 12.367 E36 34.391. Северо-западнее мыса Тузла. Удаление от берега 2,3 км. Глубина до дна 7 метров, глубина до объекта 3,5 метра.

Долгое время предполагалось, что это катер ТКА-72 погибший в той же акватории.

Окончательно идентифицировали объект только в 2012 году, когда была обнаружена одежная щетка с фамилией владельца «Маевский Д К», который являлся членом экипажа ТКА-35.

Позднее версию подтвердил тот факт, что у ТКА-35, после аварии была заменена рубка. На нём она нестандартная, изготовленная в Керчи (без штатных обзорных окон, а с прорезанными смотровыми щелями).

Кормовая часть катера сильно разрушена, рядом с катером обнаружен рубочный пулемет ДШК на поворотной турели.

В рубке все сохранилось на момент затопления. Под сиденьем штурмана, в ящике — отлично сохранившийся прибор для наведения торпед (экспонируется в музее клуба «ЭПРОН»), в арсенале автоматы ППШ, гранаты, ящики с патронами.

Впоследствии, при осмотре дна вокруг катера, были обнаружены две торпеды, лежащие в 8 метрах от кормы, а также фрагмент мины, по всей вероятности, той, на которой подорвался катер.
Отчёт и фильм, как начиналось обследование катера.
Фильм и отчёт, как была предпринята попытка его подъёма.

---

А. Колесников.

Гибель торпедного катера    

Произошло это в одну из ночей ноября 1943 года у Керченского пролива. 2-я БТК Черноморского флота базировалась в портах Анапа, Тамань, и решала задачи обеспечения безопасного снабжения десанта морской пехоты в Крыму, у посёлка Эльтиген. Туда, с подкреплением и боеприпасами, каждую ночь отправлялись мотоботы от временного причала у посёлка Кратково на Кубани.   Немцы направляли каждую ночь десятки самоходных барж к месту высадки десанта с целью: помешать нашим мотоботам доставлять подкрепления десантникам, и одновременно, обстреливать с моря побережье, занятое нашими десантниками.   Для борьбы с немецкими самоходными баржами в район Эльтигена выходили 3 — 4 торпедных катера и два морских охотника.   В этот раз, в сумерках из порта Тамань вышло четыре торпедных катера. Старшим в группе был капитан 3-го ранга Туль. Он находился на борту переднего катера. У Кратково нас ожидали два катера — морских охотника. На подходе к Кратково передний торпедный катер наскочил на мину. Взрыв… Столб пламени… На поверхности воды, объятой огнём, торчит таранный отсек катера, а на нём сгрудилась команда, освещаемая пламенем разлитого на воде бензина.   Подойти и снять их невозможно, поверхность воды горит… Зайти в это огненное пятно — значит самим загореться. Чем помочь товарищам?   Немцы, увидев с побережья Крыма пожар, открыли артиллерийский огонь. Снаряды со скрежетом пролетают над нами и взрываются на берегу… В ответ по немецким батареям открыла огонь наша артиллерия.   Моряки подбитого катера, поняв своё безвыходное положение, что для их спасения катера не могут войти в огненное пятно, стали прыгать за борт. Их цель была: пронырнуть горящее кольцо, и уже там добираться к нашим катерам.   Помочь мы не можем, только наблюдаем…   Вдруг слышим голос командира дивизиона Туля: »Помогите!»   Взрывной волной его отбросило метров на пятнадцать от подорвавшегося катера, и он оказался вне огненного кольца. Наш радист, старший матрос Каплунов бросает ему швартовый конец…   В это время я увидел, как два человека вынырнули из под огненного пятна. Бросаю им бросательный конец. Они его ловят. И я подтягиваю их к катеру…   Но наш катер уже рядом с огнём, и чтобы не попасть в горящее пятно, командир даёт команду в машину: »Задний ход!»   Я не успел закрепить бросательный конец за битенг, и только успеваю упасть на машинный люк и зацепиться рукой за поручни, чтобы не оказаться самому за бортом. Сила, с которой две тысячи лошадиных сил потянули катер от огня, натянула тонкий бросательный конец с держащими его двумя моряками. На моей руке лопается кожа… Сильная боль… Но бросить конец тоже нельзя. Пятно огня быстро приближается к моим товарищам и если их не оттянуть, они снова окажутся под огненным кольцом…   Оттянув метров на двадцать катер и спасаемых членов экипажа, мы подняли их на борт. Двоих подняли удачно, а третий, старшина 1-й статьи Маевский никак не может вскарабкаться на борт. Ему в это время было уже больше сорока лет.   Мы, вместе с радистом Каплуновым и боцманом Кухарёнок, подхватили его под руки. Но безуспешно. Поднять на борт не можем. И тут он говорит: »Да, тяните меня за волосы!»   Мы все рассмеялись… У него на голове волос нет — лысина. Всё-таки вытащили…   Два соседних катера выловили из огня и воды остальных четырёх членов экипажа потонувшего судна.   …Командир дивизиона Туль дал команду: »Давайте ход и идите к Краткову!»   И только мы дали ход, как послышался удар по корпусу нашего катера… И возглас Туля: »Опять придется лететь!»   Но лететь ему не пришлось… Оказалось: катер ударился винтами о затопленное ранее судно. Винт был повреждён… Машины работают исправно, но хода нужного нет.   …Малым ходом подходим к причалу Кратково. Когда заглушили двигатели, услышали басистый голос командира Новороссийской Военно-морской базы Холостякова: »Туль, ты живой?»   »Да!», — ответил он.   »А катер где?», — спрашивает Холостяков.   »Утонул», — ответил Туль.   »А зачем ты мне нужен без катера?»   На этом беседа окончилась, и поступила команда: »Приступайте к выполнению поставленной задачи!»   Взревели двигатели на всех катерах. И они исчезли, ушли в ночь…   А наш катер отошёл с милю от берега, и остался стоять и наблюдать, как будет идти бой между катерами и немецкими баржами. Всю ночь шёл бой у берега Огненной земли… А утром на буксире одного из торпедных катеров, получившего серьёзные повреждения, мы отправились на ремонт в Туапсе.»

---

Торпедные катера типа Г-5

Тактико технические данные:

• Водоизмещение: 15 т.
• Размеры: длина — 19,07 м, ширина — 3,33 м, осадка — 1,24 м.
• Скорость полного хода: 50 узлов.
• Дальность плавания: 250 миль при 15 узлах.
• Силовая установка: 2 бензиновых двигателя, 1700 л.с.
• Вооружение: 2х1 533-мм торпедных аппарата желобного типа, 2х1 12,7-мм пулемета «ДШК».
• Экипаж: 8 чел.

Самый массовый торпедный катер советской постройки в годы Великой Отечественной войны. Спроектирован в ЦАГИ под руководством А. Н. Туполева (индекс ЦАГИ ГАНТ-5). Выпускался с 1934 по до 1944 год в различных модификациях. Всего было построено 329 единиц.

Глиссирующий однореданный коробчатый корпус этого торпедного катера изготавливался из дюралюминия, имел 10 шпангоутов, обшивка крепилась с помощью заклёпок. 4 поперечными водонепроницаемыми переборками корпус был разделен на 5 отсеков, с двумя водонепроницаемыми переборками на 5-м и 8-м шпангоутах.

Палубе в носовой и средней частях корпуса были присущи округлые образования, способствовавшие быстрому стеканию воды, в кормовой части она переходила в плоскую с двумя желобами для двух торпед. В середине корпуса находилась ходовая (боевая) рубка также клепаной конструкции с тремя люками: командирским, торпедиста и турели пулемета ДШК.

Силовая установка представляла собой два авиационных мотора АМ-32 конструкции Микулина. Для работы в морских условиях моторы были модернизированы (сняты нагнетатели, применено водяное охлаждение) и получили обозначение ГАМ-38ФН. Вооружение катера составляли два желобных торпедных аппарата калибра 533-мм, а так же пулеметы ДШК калибра 12,7 мм. В ходе модернизаций состав вооружения катеров неоднократно менялся.

---

Бадякин  А. Н.

Суровая судьба торпедного катера №35 завода №532

В период Великой Отечественной Войны в боях за Керчь в 1941-1945 годах по различным причинам погибло более 400 кораблей, судов и плавсредств Советского флота. В послевоенное время большинство из них были подняты. Но многие из них остались на дне пролива и на сегодняшние дни. Среди них и торпедный катер типа Г5 №35, первый из катеров, переданный Черноморскому флоту Камыш-Бурунским судоремонтно-судостроительным заводом в июле 1941 года.

Для строительства торпедных катеров типа Г5 XI бис серии на строящемся Камыш-Бурунском судоремонтно-судостроительном заводе в конце 1939года был введён в строй «Спецкомбинат №1». Этот цех имел замкнутый цикл производства и должен был осуществлять строительство катеров до сдачи их Заказчику.

Катера XI-бис серии незначительно отличались от катеров предыдущей серии.

При полном водоизмещении в 17,7 т катера имели: наибольшую длину 19,8 м; наибольшую ширину 3,33 м; наибольшую осадку 1,22м. Корпус катера из кольчугоалюминия имел 5 водонепроницаемых отсеков. Два двигателя ГАМ-34Ф по 1000 л. с. обеспечивали полную скорость в 54 узла и 36 узлов экономическую. Использовавшееся топливо бензин Б-74, Б-70 с спиртом Б-81 в количестве 1650 кг позволяло дальность плавания в 255 миль (36 узлов) или 156 миль полным ходом. На катере кроме пулемёта ДШК 12,7 мм на рубке, был установлен такой же в небольшой дополнительной рубке за основной рубкой. Имелись две торпеды калибра 533 мм образца 1938 года 53-38 массой 1615 кг. (в том числе 300 кг тротила, дальностью хода 4 км при скорости 44,5 узла кормового сбрасывания с толкателем порохового типа). Вместо торпед катера могли брать: от 12 до 28 малых глубинных бомб М-1; 3 мины образца 1926 года или 2 мины КБ, или до 8 мин Р-1; десанта до 20-22 человек с вооружением.

В конце 1940 года в кондукторах в «Спецкомбинате №1» были заложены 6 корпусов торпедных катеров серии XI-бис., велись работы по изготовлению подсекций ещё 6 катеров. 22 июня 1941 года с утра 25 тонный кран поднял первый построенный катер заводской №1 и медленно понёс из цеха к причалу, где балки подкрановых путей консолью свисали над водой. По команде «Спуск!» крановщик опустил катер на воду и затем его ошвартовали к причалу.

Председатель государственной комиссии инженер-капитан 1-го ранга Б. В. Никитин прибыл на завод  к подъёму флага. У причальной стенки прогревал двигатели новенький катер, уже заправленный топливом с цистерны, находящейся наполовину в грунте с правой стороны цеха. Но уже шла война…

Поздно вечером Б. В. Никитин докладывал в Москву об успешном начале заводских испытаний первого торпедного катера, построенного на Камыш-Бурунском судоремонтно-судостроительном заводе.

В течение июля головной катер прошёл государственные испытания и был принят в состав Черноморского флота под №134. 5 августа катер официально был зачислен в состав ЧФ. За ним в августе-октябре вошли в состав флота и катера зав. №2 – 5, вошедшие в состав отряда под командованием капитан-лейтенанта В. И. Довгай. До конца года вошли в строй ЧФ и остальные 5 катеров, сдаваемые уже в Поти.

В сентябре 1941 года катер №134 участвовал в эвакуации войск с Одессы, Покровки и Свободного порта, базируясь на Тендровской косе. В составе первого экипажа был и старший краснофлотец, старшина мотористов К. Е. Зайченко. Катера несли дозорную службу, конвоировали транспортные суда при их переходах из Феодосии в Керчь и в порты Кавказского побережья.

После Керченско-Феодосийской десантной операции катер принимал участие в высадке десанта на мыс Утриш. В конце мая 1942 года катер поставил 4 мины на подходе к Анапе. Позже в докладе авиаразведки в том месте была отмечена затонувшая БДБ. Командование 2-й бригады торпедных катеров объявило экипажу катера благодарность.

3.07.1942 года катер вошёл в состав отряда ТКА Азовской военной флотилии. Катера осуществляли поиск судов в районе г. Осипенко-коса Бердянская, высадке разведгрупп на занятой противником берег Азовского моря. Участвовали в эвакуации войск с Ейска и Темрюка, в прорыве катеров Керченским проливом в Чёрное море. 6 августа катеру был присвоен №56.

В начале сентября катер принимал участие в эвакуации наших войск с Таманского полуострова и затем базировался в Геленджике.

Осенью 1942 года катер был оборудован установкой  реактивных снарядов. В ночь на 31 декабря катер под командованием лейтенанта Степана Пилатова, обеспечивая высадку разведывательно-диверсионной группы морских пехотинцев на пристань Новороссийского рыбозавода, должен был дымовой завесой прикрыть десантные суда от огня противника со стороны мыса Любви. Но ветер внезапно изменил направление так, что дым мог повредить нашим десантникам. Этим и попытался воспользоваться противник. Но Пилатов упредил его пуском реактивных снарядов по огневой точке. Да так удачно, что один из снарядов угодил в боеприпасы, вследствие чего на батарее возник пожар и в разные стороны полетели трассирующие снаряды, что позволило нашим разведчикам без сильного противодействия противника выполнить задачу и благополучно отойти под огневым прикрытием ТКА №56.

12 январе 1943 года при несении дозорной службы катер потерял связь с базой, при 5 бальном шторме ТКА №56 перевернуло вверх килем и вскоре он был обнаружен выброшенным  на камни у мыса Пенай. В штормовой обстановке командир катера направил катер в сторону берега и сильным накатом катер выброшен на берег. Погибло три члена экипажа, задохнувшиеся внутри перевёрнутого катера. В этой аварийной обстановке командир отделения мотористов старшина 2 статьи Д. К. Маевский и моторист старший краснофлотец К. Е. Зайченко проявили исключительное мужество, боролись за живучесть  катера и с удушьем в моторном отделении. Маевский спас командира катера и двух членов экипажа., командовал за старшину катера (тот растерялся и не принял ни каких мер по спасению экипажа).

Выкинутый на каменистую мель катер получил тяжёлые повреждения – была снесена рубка, повреждена палуба…Зайченко с командиром были отправлены в госпиталь. Не смотря на тяжёлые повреждения, Маевский убедил командира дивизиона, что катер можно ввести в строй. Катер был перевёрнут на ровный киль, отбуксирован в Поти.

Сам Маевский с первого дня Великой Отечественной войны участвовал в обороне Одессы, где был ранен и контужен. После госпиталя вернулся на катер №144 в Новороссийске на должность командира отделения мотористов, участвовал в КФДО, умело руководил подчинёнными. В августе 1942года после возвращения катера с Азовского моря был вторично ранен при налёте авиации, но вёл себя мужественно и не оставил свой боевой пост. Участвовал в эвакуации войск с Таманского полуострова уже на катере №56 в начале сентября .

После аварии принимал непосредственное участие в ремонте катера. В ходе ремонта на катере была установлена нестандартная рубка, разработанная конструкторами завода, не ставилась дополнительная рубка для пулемёта. 27 июля после ремонта катеру был присвоен №35.В сентябре 1943 года при действиях ТКА №35 Маевский был ранен в третий раз. Но не оставил боевого поста до прихода катера в базу.

В сентябре 1943 года в числе других катеров дивизиона катер перешёл в Тамань.

31 октября в 13-10 торпедные катера №№35, 44 и 82 вышли из Тамани на разведку в район Горкома (между Камыш-Буруном и Керчью) с 15 разведчиками на борту. В 13-53 немецкие батареи открыли огонь, катера прикрылись дымовой завесой и вернулись в Тамань.

В ночь на 1 ноября в составе 1-го отряда ТКА под командованием капитана 3 ранга А. П. Тууль 35-й вышел из Тамани для обеспечения 5 и 6 десантных отрядов, идущих в Эльтиген. 4 катера, в том числе и №35 имели на борту десантников. При гибели  ТКА №72 на мине на минном заграждении К-12 около 2-00 ночи после прохождения Тузлинской промоины тридцать пятый спас оставшихся в живых моряков. Сопровождал десантные отряды, ставил дымовые завесы при подходе десантных катеров к плацдарму и на отходе. При подходе к СКА для перегрузки десантников катер помял консоли. В 08-20 прибыл в Анапу, не имея попаданий снарядов и потерь личного экипажа. Затем перешёл на ремонт в Геленджик. 6 ноября, имея повреждения винто-рулевого комплекса, отправлен на ремонт в Туапсе. После ремонта вернулся в Геленджик. В 12-30 11 ноября прибыл в Тамань. Совершал переходы Тамань-Кротков.

15 ноября катер при обеспечении катеров десанта 35-й в 19-55 (по другим данным в 20-40) подорвался на мине в точке с координатами 45 гр. 13 мин.N, 36 гр.33,6 мин. E  и затонул. Экипаж затонувшего катера (командир дивизиона капитан 3 ранга В. П. Тууль, командир звена-командир катера старший лейтенант Н. М. Попов, моторист старший краснофлотец К. Е. Зайченко, старшина мотористов старшина 2 статьи Д. К. Маевский, боцман старшина 2 статьи Н. М. Лукьяненко,  командир отделения радистов Ф. П. Керимов) спасли с ТКА №75 и двух других катеров. К сожалению, фамилии трёх членов последнего экипажа 35-го автору не известны.

Из воспоминаний А. М. Колесникова с ТКА №75: «В сумерках из порта Тамань вышли 4 торпедных катера. Старшим в группе был капитан 3-го ранга Тууль. Он находился на борту переднего катера. При подходе к Кроткову, где нас ожидали два морских охотника, передний катер наскочил на мину. Взрыв…Столб пламени…На поверхности, объятой огнём, торчит таранный отсек катера, на нём сгрудилась команда, освещаемая пламенем разлитого по воде бензина. Моряки подбитого катера стали прыгать за борт…Вдруг слышим голос командира дивизиона Тууля: «Помогите !». Взрывной волной его отбросило метров на пятнадцать от катера. Наш радист, старший матрос Каплунов бросает ему швартовый конец. В это время я увидел, как два человека вынырнули из под огненного пятна. Бросаю им бросательный конец. Подтягиваю их к катеру…Что бы не попасть в горящее пятно, командир даёт команду: «Задний ход!». Я не успел закрепить конец за битенг, только успеваю упасть на машинный люк и зацепиться рукой за поручни, чтобы не оказаться самому за бортом…

Оттянув катер и спасаемых членов экипажа метров на двадцать, мы подняли их за борт. Двоих подняли удачно, а третий, старшина 1-й статьи Маевский ни как не может вскарабкаться на борт. Мы вместе с радистом Каплуновым подхватили его под руки…Всё-таки вытащили…

Два соседних катера выловили из огня и воды остальных членов экипажа затонувшего катера.

Только мы дали ход, послышался удар по корпусу нашего катера. Оказалось, катер ударился о затопленное ранее судно…Винт был повреждён. Машины работали исправно, но хода нужного нет. Малым ходом подходим к причалу в Кротков…А утром на буксире одного из торпедных катеров, получившего серьёзные повреждения, мы отправились на ремонт в Туапсе…».

Согласно приказу Командующего ЧФ №0023 от 03.01.1944 года п. 13 ТКА №35 был исключён из состава Черноморского флота, как погибший при выполнении задания.

Катер затонул на глубине 7,0 м. Экипаж катера продолжил службу на других торпедных катерах…

Прошли многие годы… В 1999 году при работе аквалангистов из г. Тольятти подводно-поискового клуба «ЭПРОН» («Нептун-про»)  катер был обнаружен на дне Керченского пролива. Кормовая часть катера была покорёжена взрывом мины. Рядом с рубкой обнаружили пулемёт ДШК с турелью. В рубке всё сохранилось на момент затопления. Под сидением командира, в ящике-отлично сохранившийся прибор для наведения торпед, в арсенале лежали автомат ППШ, гранаты, ящики с патронами.

Впоследствии при осмотре дна вокруг катера были обнаружены две торпеды, лежащие в 20 метрах от кормы, а так же фрагмент мины, по всей вероятности той, на которой подорвался катер. Поднятый в 1999 году ДШК стоял, видимо, на рубке. Патронные коробки в рубочном арсенале, поднятые в 1999-2002 г. г. были от него.

Пулемёт ДШК с щитком нашли рядом с катером. Крепление к корпусу катера было сложено внутри рубки. Пулемёт, вероятно, был рассчитан для усиления огневой мощи катера. Место крепления носового ДШК было осмотрено. Пулемёт мог быть сорван тралами рыбаков. Все эти предметы, так же ряд мелких деталей из моторного отделения, были подняты в разные годы в ходе экспедиций на катер.

В конце 2000 года при гидролокационном сканировании дна в районе мыса Тузла совместной  экспедицией Краснодарского государственного историко-археологического заповедника имени Е. Л. Фелицина под руководством старшего научного сотрудника Александра Кондрашева и клуба «ЭПРОН» (г. Тольятти) катер был обнаружен повторно. Из-за сильной заилистости дна объект не был обследован подводной экспедицией. Над уровнем  дна выступала только ходовая рубка катера, отличающаяся от обычного заводского исполнения. В 2012 году при повторном обследовании объекта выяснилось, что он полностью освободился от донных отложений, вероятно в результате изменения гидрологического режима после строительства дамбы к Средней косе с Таманского берега. Летом 2012года было совершено  на него ряд погружений. Катер находился в достаточно не плохом состоянии, за исключением сильно повреждённой от взрыва на мине кормы и корродированных мест корпуса на границе с грунтом.

При обследовании катера была сделана уникальная находка – на поверхность подняли судовую библиотеку, в составе 17 книг в различной сохранности, пролежавшей под слоем донных отложений почти 69 лет. В состав библиотеки входили главным образом фронтовые издания военного времени, содержащие стихи и прозу  (в том числе несколько книг серии «Фронтовая библиотека краснофлотца» 1942-1943 годов издания). Стоит отметить одно издание дореволюционного периода – «Евгений Онегин» 1887 года. Значительный интерес представляет сборник стихотворений с утраченными входными данными и обложкой, на некоторых страницах которого сохранились карандашные пометки. По всей видимости, они были сделаны командиром катера или радистом и датированы 1943 г. Библиотека сохранилась благодаря случайному стечению обстоятельств-стопка книг была занесена донными отложениями.

Длительное время оставался открытым вопрос об идентификации номера катера, так как в годы войны в этом районе погибло несколько торпедных катеров. Установить точно тактический номер катера помогла находка Александром Шестириковым, сделанная в 2012 году. При тщательном обследовании моторного отсека была поднята деревянная щётка для чистки одежды (в пакете находилась и линза от бинокля, которым вероятно была выжжена надпись), на которой  были выжжена фамилия и инициалы – «ДК Маевский». В электронной базе документов «Подвиг народа…» были обнаружены наградные листы на старшину 1-й статьи Дмитрия Куприяновича Маевского, служившего старшиной мотористов на ТКА №35 Черноморского флота, погибшего на немецком минном заграждении 15ноября 1943 года в ходе КЭДО.

В ходе дальнейшего исследования ТКА №35 были обнаружены личные вещи членов команды: деревянный рундук с набором инструментов, принадлежащий, вероятно, Д. К. Маевскому, каска образца 1940 года, две банки тушёнки американской фирмы «Оскар Майер», а так же бритвенные принадлежности — помазок и стаканчик. Интересно отметить, что на пластмассовой ручке помазка вручную вырезано слово «Ворона».

Большая часть артефактов, поднятых с ТКА №35, были доставлены в КГИАМЗ им. Е. Д. Фелицына, где их частично восстановили, законсервировали и они выставлены в музее, как и почти все предметы, поднятые с погибших в проливе катеров. Некоторая часть поднятых с катера предметов была передана Александром Ёлкиным в экспозицию помещения дисциплинарной роты Керченской крепости, ряд других предметов хранятся в музее военно-патриотического воспитания клуба «ЭПРОН» в Тольятти.

Работавший несколько сезонов на затонувшем ТКА №35 Александр Шестириков передал автору 5 видеосъёмок работы Алексея Напалкова (Москва) и Алексея Шлёнкина (Балаково) затонувшего катера 2012 и 2014 годов, ряд документов по наградным листам экипажа катера и множество подводных фотографий.

Надо признаться, разница состояния затонувшего катера при подводной съёмке в мае 2012 года и в 2014 году разительная. Из в общем то сносном виде корпуса катера в 2012 году с разрушенной кормой, в 2014 году корпус катера значительно разрушен. Впечатление, что кто — то готовил катер к подъёму, снимая наиболее тяжёлые предметы оборудования. Носовая часть катера по переборку по всей видимости, отрезана (ослабленный за многие годы нахождения в морской воде кольчугоалюминий легко режется хорошим ножом, но на поверхности быстро твердеет) и находится метрах в 30 от катера. Кормовая часть рубки вырвана вместе с пусковыми баллонами торпедных аппаратов и лежит рядом с катером. Один мотор вырван с моторного отсека и находится рядом с катером. Второй мотор подготовлен к подъёму (обрезаны все примыкающие трубопроводы). Внутри всё покрыто донными отложениями, в бортах достаточно большие дыры корродировавшего  кольчугоалюминия. Срезаны комингсы схода в моторный и таранный отсеки. Вокруг катера множество предметов оборудования и корпуса. Какие то варвары нанесли зарегистрированному объекту подводного наследия России огромные разрушения…

В 2015 году были взорваны торпеды, находящиеся недалеко по корме катера, что привело к дополнительным  разрушениям корпуса катера от подводного удара взрывной волны.

В музее трудовой славы ООО «Судостроительный завод «Залив» 20 июля 2018 года состоялась очередная встреча с гостями. Шесть дайверов  с Тольятти, проводившие очередную экспедицию севернее мыса Тузла в Керченском проливе, проехали по Керченскому мосту и посетили музей завода. Ветеран клуба «ЭПРОН» Александр Шестириков, скромно улыбаясь, передал автору для музея гирокомпас с ТКА №35, поднятый  с затонувшего катера в начале июля 2013года. Очень приятная минута передачи артефакта музею и гирокомпас занял своё место в экспозиции рядом с воздушными подушками с ТКА №45, переданными тем же Шестириковым в 2016 году.

Экскурсия по музею, обсуждение по обнаруженным затонувшим  в проливе в годы войны катерам. Лёгкий укор в сторону руководителей предприятия, что вовремя не подняли затонувший катер, обнаруженный ещё 19 лет назад. А стоило бы! Это первый корабль, построенный заводом за 80 летнюю его историю…

Такова судьба первого торпедного катера, построенного заводом №532 (нынешний  «Залив») в городе Керчь и сданного Черноморскому флоту в июле 1941 года. Хорошо, что  благодаря дайверам-поисковикам с города Тольятти удалось поднять с затонувшего катера значительное количество предметов вооружения, оборудования и они сохранятся в музеях Керчи, Краснодара и Тольятти для нынешнего поколения.

Автор признателен за предоставленную информацию и фотографии С. В. Балакину и М. Э. Морозову (Москва), А. Я. Кузнецову (Нижний Новгород), А. В. Шестирикову и С. А. Долгову (Тольятти), А. В. Кондрашеву (Краснодар).